Знаменитый российский
композитор и певец Игорь Корнелюк
родился в Бресте. Там же получил начальное
музыкальное образование, но уже несколько
десятилетий живёт в Санкт-Петербурге.
— Когда мне сказали, что будет
пресс-конференция, я подумал: «Ну кому
это интересно». А войдя в зал, и увидев,
сколько журналистов пришло, просто
растерялся и до сих пор не могу прийти
в себя.
— Как рождалась музыка к
фильму «Мастер и Маргарита»?
— После совместной работы в
фильме «Бандитский Петербург» режиссёр
Владимир Бортко пришёл ко мне в студию
и сказал: «Я теперь всегда буду работать
только с тобой». Но я не хотел писать
музыку к этому фильму. Я не верил в
возможность экранизации этой бессмертной
работы Булгакова. Отчасти не верю и
теперь, потому что даже если всё, что
написано у Булгакова, снять по горизонтали,
то что делать с этой могучей вертикалью?
Потому что перечитывая этот роман раз
50, я каждый раз открывал что-то новое.
Книга невероятно глубока, афористична.
На мой взгляд, это один из лучших романов
в истории человечества.
Ранее Бортко уже пробовал
снимать «Мастера и Маргариту». Володя
сам рассказывал про первую попытку
снять этот фильм: «Поехали в Москву на
Патриаршие пруды подготавливать натуру.
Несколько часов работали, и вдруг
походит ко мне какой-то человек с
футляром от виолончели. И дальше
начинается полная булгаковщина. Он
говорит мне: «Вы пытаетесь снять фильм?
Всё равно у вас ничего не получиться».
Бортко хотел у него спросить, «что у
нас не получиться?», но вдруг прирос к
месту. «Не могу сказать ни слова, ни с
места двинуться, а этот человек с
футляром как-то дискретно удаляется и
в итоге исчезает...». И тогда ему
действительно фильм закрыли, потому
что не нашли денег.
Спустя некто рое время после
фильма «Идиот» ( а после «Идиота» мне
казалось, что уже ничего не страшно)
Владимир Бортко приступил к экранизации
«Мастер и Маргарита». А я не знаю, как
мне ему отказать, чтобы не обидеть. Но
у него какая-то удивительная интуиция,
он мне звонит и спрашивает: «А что
случилось?». «Да ничего». Но он приехал,
начал разговор, и я ловлю себя на мысли,
что уже через полчаса начинаю обсуждать
с ним какие-то детали. Так я втянулся в
эту историю. Первое что
сделал — полёты Маргариты.Ну и далее - сцена за сценой,
благо времени было много, почти год. И
как ни странно, работалось легко.
Трудности потом появились, когда начали
работать с кадром. Я очень много ругался
с Бортко. Потому что у него есть свои
принципы, с которыми я иногда не
соглашался. И на перезаписи я с ним
разругался. Перезапись - это самый
последний процесс производства кино,
когда весь звук суммируется в единую
фонограмму, и накладывается на
изображение. На перезаписи я послушал
10 минут и спрашиваю: «Ребята, а вы что
делаете?» «Как что, перезаписываем» -
«Простите, это что, в 2005-м году вы будете
с таким звуком зрителю предлагать
кино?» (Тут звукорежиссёр начинает
креститься, мол «Слава Богу, что хоть
кто-то пришёл и скажет режиссёру:
«Володя, это неправильно»). Бортко
вообще жуткий тиран. «А как правильно?».
Я сел за пульт, сделал, как считал нужным.
На что Бортко завопил: «Нет, в моём
фильме такого не будет никогда!». И мы
с ним поругались. Я хлопнул дверью и
покинул студию. Я и до сих пор считаю,
что звук в фильме сделан неправильно.
— Музыка остаётся на плёнке
фильма, а издать её отдельно можно?
— Я никогда не выпускал
саундтреки. Только потому, что у меня
не было времени. Потому что я заканчивал
один фильм, и уже работал с другим. И
это продолжалось ровно 10 лет.
И лишь сейчас я выпускаю
саундтреки ко всем фильмам, к которым
я написал музыку..
«Мастер и Маргарита» уже
вышел. В эти дни, когда я нахожусь в
Витебске, и по приезду домой мне должны
вручить пилотные копии, первые 10
экземпляров. Я видел оформление, оно
мне очень понравилось.
Три-четыре года назад мне
позвонили из Москвы, из оркестра
Федосеева. Их оркестр праздновал юбилей
и Федосеев попросил: «Мне очень
понравилась музыка к фильму «Идиот»,
и я хочу её исполнить со своим оркестром».
Если бы вы видели, как я покраснел на
другом конце провода!!! «К сожалению, у
меня нет нот». «Как нет нот? А кто играл
в фильме?» - «Я сам. На синтезаторах, на
компьютерах. Я так привык работать, мне
так нравиться». У меня есть право на
ошибку. Я могу себе позволить такую
роскошь, как над четырьмя тактами сидеть
несколько дней, и исправлять, если мне
что-то не нравиться. Я ему пообещал
сделать эти ноты, в компьютере же
остались все эти партии, и я могу их
распечатать. И я уже начал это делать,
но потом подумал, что это будет
неправильно. Потому что фрагменты,
которые звучат в фильме, и концертная
музыка, которую хотел бы сыграть оркестр
- разные вещи. И многое надо делать
заново. Я им торжественно обещал, что
к их следующему юбилею я эти ноты напишу.
И по возвращению в Санкт-Петербург я
именно этим и собираюсь заняться.
— Гастролируете ли вы
зарубежом?
— Я часто бываю за границей и
как артист. Несмотря на мои пристрастия
к академической музыке, я как ни странно,
остаюсь гастролирующим артистом.
Несмотря на то, что в последние годы я
не принимаю участия в том, что называют
шоу-бизнесом. Часто бываю в Америке и
Канаде. Иногда в Германии и Франции.
Как правило, это концерты для русско-язычной
диаспоры.
— Не желаете ли написать
песню о Беларуси?
— Конечно же хотелось бы. Нужны
две вещи, во-первых, повод. А во вторых
— самое трудное — найти свой ракурс.
Потому что написать песню после того,
что сделали Александра Пахмутова с
Добронравовым: «Молодость моя,
Белоруссия», очень тяжело. Они это так
блестяще сделали, что переплюнуть их
будет тяжело. А если не ставить цель
написать лучше, то и писать нет никакого
смысла.
— Вы хотели бы поучаствовать
в «Евровидении»?
— Когда-то «Евровидение»
позиционировался как песенный конкурс.
И даже когда АББА пели в 73-м году свою
знаменитую «Ватерлоо», они её пели
по-шведски. В последние годы оно скатилось
в сторону шоу. Мне кажется, что песня
как жанр сейчас находится в глубочайшем
кризисе, и «Евровидение», как конкурс
песни, пожалуй, уже изжил себя.
— После выхода сериала
«Бандитский Петербург» Вы ощутили на
себе интерес или уважение криминальных
структур?
— Ощутил. Мне было очень приятно,
когда эти люди подходили и говорили
приятные вещи. Я не стану называть
фамилию известного человека, он уже
сидит, за день до посадки я совершенно
случайно встретил его в супермаркете.
Он покупал абажур на кухню. И мы с ним
разговорились. Он говорил очень
правильные слова: «Игорь, вообще-то
неправильно, что ТВ показывает так
много насилия. Ведь какой пример мы
даём молодёжи! Ведь они этому учатся.
А это неправильно. Детей надо воспитывать
на классике. Им надо давать умное,
доброе, вечное». И я был готов подписаться
под каждым его словом!!! Если абстрагироваться
от личности — кто это говорит. А на
следующий день все СМИ сообщали, какую
большую операцию провёл ОМОН по его
задержанию. Я смотрел этот телесюжет
и думал, насколько же парадоксальная
это штука — жизнь.
— Приходят
ли к вам письма из «мест не столь
отдалённых» от самодеятельных авторов
с просьбой оценить их творение?
— Да. И я неоднократно
выступал в местах заключения. Очень
своеобразное впечатление.
С одной стороны это жутко,
понимаешь, что многие сидят за дело. А
с другой стороны вижу огромною
благодарность в глазах этих людей. За
то, что ты не погнушался, приехал и поёшь
для них. Особенно мне понравился мой
единственный концерт в женской колонии.
Я больше нигде и никогда - ни до, ни
после, не ощущал себя секс-символом
нашей эпохи.
— Как вам работалось над
фильмом «Тарас Бульба»?
— Безумно тяжело. Потому что
надо было написать героическую музыку.
Представьте: казаки идут рубить ляхов.
И весь этот патриотический пафос надо
было передать в музыке. И я поймал себя
на мысли, что героической составляющей
в нашей жизни больше нет. Я имею ввиду
в чистом виде. Без сарказма и иронии. Я
написал, и когда стал ставить эту музыку
на кадр, через 15 секунд понял что она
не годиться. Написал вторую, третью,
пятую. И тут наступает самый страшный
мом6нт — ты понимаешь, что не можешь,
что не справляешься...
Тогда есть два варианта — либо
биться дальше, либо сдаться. Ты перестаёшь
спать, есть, (хотя в это трудно поверить,
глядя на меня, но тем не менее, это так).
Решение пришло очень сложное. Я пригласил
мужской вокальный ансамбль Валаамского
монастыря. Взяли текст псалмов, я это
записал и получилась главная тема. Как
ни странно, когда слушаешь, то там вроде
и героики не очень много, но опосредовано
воспринимается как героическая музыка.
И она очень хорошо легла на кадр. Сам
фильм я не видел, потому что на на этом
фильме я наверно окончательно разругался
с Бортко. Это было настолько больно,
что я не ходил ни на премьеру, ни в
кинотеатр. Я купил диск, но внутренних
сил, чтобы его посмотреть, пока не нашёл.
Потому что я очень эмоциональный. И
знаю, что если что-то мне не понравиться,
то буду долго и тяжело это переживать.
— Какие у вас впечатления
о конкурсе?
— Второй день понравился
больше. Я боялся, что выйдя петь с
оркестром, они посыпятся. Это всегда
сложнее. Но вышло наоборот. Они все
выглядели лучше, ярче. И оркестр хорошо
звучал в этом акустически очень сложном
зале. Я думаю сложным он стал после
того, как сделали крышу. Он стал гудящим,
гуляющим. В нём аберрация короткая, но
очень сильная.
Вообще я не очень люблю
конкурсы. Состязательность уместна в
спорте. А в искусстве это субъективно,
кто больше понравился. Ведь сейчас все
поют хорошо. Другое дело — что они поют.
Дефицит песен существует. Хороших песен
очень мало. И на мой взгляд вчера выиграли
те, кто удачнее выбрал песни.
— Что вы увезёте домой из
Витебска и какие мероприятия успели
посмотреть, несмотря на то, что вы в
жюри конкурса?
— Больше всего меня на этом
фестивале поразили две вещи. Первая —
это масштаб организации. Я смотрю на
всё круглыми от изумления глазами. Мне
кажется, что его организаторы если не
боги, то заместители Бога по организации
фестивалей на Земле. Как может маленький
Витебск выдержать такой могучий
десант??? Такое количество концертов!!!
И всё это работает, и зрители ходят! Это
фантастика. Мне кажется, что благодарные
потомки должны будут отлить им памятники
из золота в натуральную величину.
И вторая: вчера осуществилась
моя давняя мечта. Я наконец съездил в
Полоцк и побывал у мощей Ефросиньи
Полоцкой. Это была моя мечта последние
лет десять. Я вчера приложился к её
мощам и ощутил небесную благодать. Это
удивительное чувство во мне до сих пор
пребывает... Уже второй день я хожу и
улыбаюсь...
— В музыкальной теме к фильму
«Мастер и Маргарите» какие-то слова
проскакивают. Но сколько ни слушал, не
смог понять, что там звучит.
— Я провёл лингвистическое
исследование. Не сам. Обратился в
университет лингвистов с просьбой:
«Хочу написать музыку, которая бы
характеризовала Воланда и его свиту.
Что уместно петь в таком случае?»
Оказывается, существуют сатанинские
фразы. Многие из которых мы часто
используем, не догадываясь об их
принадлежности. Я использовал целый
набор этих фраз. Разобрать их вы не
смогли потому, что они звучат на латыни.
Смысла там никакого нет — я его и не
искал. Просто набор фраз.
— Ранее вы писали свои песни
на стихи Регины Лисиц. Продолжаются ли
ваши творческие отношения?
— Не просто творческие. Я обожаю
этого человека. И всё что пишется сейчас
— по- прежнему на её стихи. В том числе
и «Город, которого нет». Она удивительный,
на редкость талантливый человек.
Пианистка. Причём концертирующая
пианистка. Ездит по Европе, выступает
сольно или в дуэте со своим мужем-скрипачём.
Замечательный поэт, режиссёр по
образованию. И я всегда молю Бога, чтобы
в жизни ей повезло, и у неё была возможность
приложить свой талант и на этом поприще,
потому что я уверен, если бы она поставила
спектакль - это был бы бестселлер. Потому
что она необыкновенно талантливый
человек.
И я горжусь что уже много-много
лет мы являемся творческими половинками
единого целого.
— Отчего у вас манера прыгать
на сцене?
— Я очень темпераментный.
Эмоции зашкаливают. Я выходил
на сцену и пел, как чувствовал. От избытка
эмоций я стал подпрыгивать на месте. И
как-то с каждым годом всё выше и выше...
И чтобы не останавливаться на достигнутом,
в будущем году мне пора преодолевать
на сцене трёхметровую высоту.
— Вам повезло, что вы начали
выступать уже в перестроечные годы.
— Я застал и худсовет, и сдавал
аттестацию. Это когда в пустом зале
сидят пять очень умных человек, которые
на тебя не смотрят, а нечто очень важное
пишут. И целый час ты им что-то поёшь. В
результате этой экзекуции ту будешь
получать не 6 рублей с концерта, а шесть
рублей 50 копеек. Это было важным
подспорьем для семейного бюджета.
— А вас не приглашали стать
этим умным человеком?
— Много раз приглашали, вот и в
Витебск я приехал в этой роли. Меня
часто зовут на всевозможные конкурсы,
но я всегда отказываюсь. Когда ты спишь
4 часа в сутки, потому что не успеваешь
сдать музыку в срок, а тебя зовут куда-то
посидеть на конкурсе, я просто отказываюсь:
«Извините, мне некогда».
А на этот раз позвонили не
мне, а моей жене Марине. А она знает, как
я люблю Белоруссию и решила устроить
мне три дня этого кайфа. Сейчас, впервые
за много лет, я просто отдыхаю.
В этом веке я ни одного дня не
ездил на море, не отдыхал, потому что
всё время работа. Если я не пишу музыку
в студии, значит я либо пою, либо сплю.
Ничего другого последние 10 лет я не
делал.
— Много лет победители
витебского конкурса, за редким
исключением, в дальнейшем исчезают из
виду.
— Это беда абсолютно всех
конкурсов. На мой взгляд, конкурс — это
особый жанр. Он не имеет к профессии
артиста никакого отношения. Но спасение
утопающих — забота самих утопающих.
От них самих зависит, состояться ли они
как артисты. Настоящими артистами
становятся те, кому есть что сказать
людям. И это всегда видно.
— Не планируете ли написать
мюзикл?
— Музыкальный спектакль —
это моя самая
большая мечта в жизни. Я не люблю слово
мюзикл. Потому что в нём, во всяком
случае, в американской версии, в самый
неподходящий момент выбегают 18 девок
на сцену и почему-то начинают поднимать
ноги. Хотя сюжет ничего такого не
предвещал. Это конечно, красиво, но
какое отношение это имеет к спектаклю?
И ещё тромбоны в американских оркестрах,
надо ли, не надо ли, всё время играют
синкопы. Их так много, что так и хочется
сказать: ребята, да отложите вы эти
дудки, сыграйте что-нибудь человечное.
Я 10 лет назад настолько сильно
мечтал о музыкальном спектакле или
опере... Но чтобы там была музыкальная
драматургия. Чтобы там был невероятный
оперный сюжет. Я фаталист. Я много раз
замечал, что когда прикладываешь дикие
усилия, цель ускользает. А бывает махнёшь
рукой, отпустишь ситуацию на волю волн,
и вдруг всё приходит само. Вот если мне
суждено написать, ну хотя бы не оперу,
а музыкальный спектакль, с хорошей
драматургией, я буду абсолютно счастлив.
И день премьеры стал бы, наверно, самым
счастливым днём в моей жизни.
— А думаете ли вы об авторском
концерте?
— Очень хотелось бы.
Опять всё упирается во время. Подготовь
хороший концерт требует минимум месяцев
четыре-пять. Хотелось бы с оркестром
в живую. Для этого придётся прервать
свою работу в кино, но я это сделаю. Тем
более что юбилей не за горами. Я
лет десять не писал обычных песен. Все
написанные в этом тысячелетии песни,
созданы для кинофильмов. Очень много
накопилось песен, которые хочется
записать. Но элементарно не хватает
времени
— А в чём все же причина
размолвки с Бортко?
— Мы разошлись по принципиальным
позициям. Я никогда не буду рассказывать,
что там произошло. Чтобы то ни было, я
очень благодарен Бортко за что, что он
привёл меня в кино. А мне хотелось писать
для кино. Я чувствовал, что у меня
получиться. Но меня никто не приглашал.
У нас ведь любят вешать ярлыки. Я имел
неосторожность спеть «Билет на балет»,
и т. д., и на меня стразу приклеили
ярлык... Кстати вы же, журналисты. И когда
Бортко позвал меня писать музыку к
«Бандитскому Петербургу» ему говорили:
«Володя, ты чего, с ума сошёл? Это же
«Билет на балет! А у тебя серьёзный
фильм». Дело дошло до того, что
москвичи-продюсеры запретили ему брать
меня писать музыку. Бортко настоял.
Спасибо ему за это. Он сказал: «Либо
Корнелюк пишет музыку, либо вы сами
снимаете кино». Надо отдать должное,
когда фильм вышел, те самые продюсеры,
которые платили мне за работу и вставляли
палки в колёса, все позвонили мне,
извинились и сказали, что они были не
правы. Это тоже было очень приятно.
Потом был следующий фильм «Идиот». И
ему опять говорили тоже самое. «Володя,
ты с ума спятил? Это же Достоевский! Это
же классика! А Корнелюк? Это же «Бандитский
Петербург»! Но Бортко мне тогда сказал,
что после «Идиота» уже отстанут.
Когда я стану старым, я буду
писать книги. Первую —
о том, как я изучал
немецкий язык. Сначала в школе, потом
в музыкальном училище, потом в
консерватории. Вторая книга будет о
том, как я вёз рояль в самолёте ручной
кладью из Нью-Йорка в СССР. Это было в
1989 году, в моей первой поездке в Америку.
Я увидел рояль... Я в него влюбился, и
так захотел купить!
А третью книжку я напишу о
том, как я писал музыку к кинофильму
«Идиот». Когда мне каждую ночь снился
Фёдор Михайлович Достоевский, сидящий
за столиком. Он играл в карты, он мне
показывал язык, он надо мной всячески
глумился, а у меня не получалось ничего...
И когда уже оставалось мало времени, я
понимал, что не получается, я был уже
практически больным человеком, я
собирался взять трубку и сказать «Ребята
извините, но не получилось...». И в этот
момент пришло четыре ноты, очень-очень
простые. И мне в последний раз приснился
Федор Михайлович. Который грустно-грустно
на меня посмотрел и сказал только одну
фразу: «Ишь, очкарик, справился».
На следующий день мне надо было
показывать эту музыку Бортко и я не
волновался. Потому что Достоевский
одобрил. И Бортко музыка понравилась
сразу и безоговорочно.
А пока что произошла размолвка.
Это нормально для людей, которые
занимаются творчеством.
— Как вы отдыхаете?
— Последний раз
я отдыхал в 1999-м году. Это был круиз по
Средиземному морю, оставивший массу
впечатлений. А вернувшись из круиза, я
стал сочинять оперу. Из меня музыка шла
как из водосточной трубы. Было так легко
и радостно. И мы были такие счастливые.
и казалось, так будет вечно. Но потом
позвонил Бортко и пригласил меня в
кино. И вся эта музыка, которую мы тогда
отложили на короткое время, лежит уже
11 лет. Там всё сочинено, нужно лишь
полгода, чтобы привести всё в порядок,
и будет готовый спектакль
Мечтаю об отдыхе как о манне
небесной. Я заядлый автомобилист. Для
меня автомобиль — это предмет моей
мужской гордости. Потому что, когда я
на автомобиле, я могу посмотреть на
красивую девчонку на равных. В нём мне
есть что противопоставить её красоте!
Или люблю взять семью, поехать
на Карельский перешеек, искупаться в
Финском заливе или в озере. Но последнее
время я перестал ездить на Карельский
перешеек, потому что я стал там жить.
Мы построили дом в самом узком месте
перешейка, возле озера «Разлив», где
жил Ленин в 1917-ом году. Кстати, я и в
Питере живу на улице Ленина, в доме, в
котором жил Ленин. Только он жил на
3-ем, а я 2-ом этаже. И когда года 4 назад
мне позвонили из РТР, и попросили «Игорь,
Вы не могли бы поздравить Ленина с Днём
рождения? У нас Ленина некому поздравить,
а вам только на один этаж подняться»,
я стоял с трубкой и думал: «Если бы лет
двадцать назад мне сказали, что в стране
больше некому поздравить Ленина с Днём
рождения...».
— В переходах московского
метро ваш «Город, которого нет» - один
из самых главных хитов. Знаете ли вы об
этом? Слышали ли вы его оригинальные
исполнения?
— Я никогда не забуду как в
Самаре возле гостиницы всю ночь пел
эту песню подвыпивший человек. Он
аккомпанировал себе на баяне, надо
признать, весьма толково. Тогда я
впервые пожалел, что написал эту песню.
У меня завтра концерт, уже утро, а я
никак не могу заснуть.
Когда я её сочинял, мне даже
в голову не приходило, что она будет
популярна.
Я работал над ней два месяца.
По закону подлости, сочинялось всё, что
угодно, но только не то, что надо. Наконец
появилась мелодия, Регина написала
стихи. Бортко понравилось, и я записал
песню. Прошло ещё два месяца, они ещё
монтировали кино, я прослушал песню, и
мне показалось, что она слишком сложная,
слишком философская. Позвонил Регине:
«А мы с тобой не перемудрили?» Она
ответила: «Ты знаешь, я согласна». И
написала немного другой текст, более
лирично-романтичный. Я вновь записал
песню, пригласили Бортко. - «Ребята, вы
молодцы. Мне нравиться, что вы настолько
ответственно относитесь к своей работе.
Мне этот текст нравиться больше». Забрал
песню, и перезванивает на следующий
день: «Игорь, новый текст не ложиться
на кадр». - «Володя, я понимаю,
что я лох в твоих глазах, но что значит
«Песня не ложится на кадр?». - «Приезжай
и посмотри сам». Когда я увидел, как на
словах «моя любовь, моё спасенье» камера
наезжает на бутылку водки, я понял, что
песня вызывает комический эффект. Я
вернул старый текст со словами «Ладно,
песню мы, конечно, загубили, она нафиг
никому не будет нужна, но фильму она
очень подходит». И какое у меня было
изумление, когда стали приходить письма
со всего мира...
— Расскажите о своей семье.
— Через несколько дней
исполняется 28 лет, как мы вместе с
Мариной. Это моя любимая половинка.
Женились мы в бессознательном возрасте.
Нам было по 19 лет. Естественно, в 19 лет
мужчина не может быть адекватным. И я
благодарен судьбе, за то, что она послала
мне Марину. Она тот человек, который
является моим ангелом-хранителем. Она
никогда не сидит в зале во время моих
концертов, думаю на пресс-конференции
её тем более нет, но до дверей она меня
довела. Нашему сыну 27 лет. Антон
заканчивает институт оптики и механики
в Санкт-Петербурге, на отделении
компьютерного программирования.
